В одном горном селении жил юноша по имени Элир. С детства он чувствовал себя чужим: его мысли казались слишком странными, мечты — чересчур смелыми, а сердце отзывалось на то, что другие не замечали. «Я один такой, — думал он. — Во всём мире нет никого, кто понимал бы меня».
Однажды, собрав нехитрые пожитки, Элир отправился в путь — искать тех, кто, возможно, похож на него. Он шёл через долины и перевалы, заходил в деревни и города, вслушивался в разговоры, всматривался в лица. Но везде находил лишь разочарование: люди говорили о деньгах, власти, бытовых заботах — и ни слова о том, что наполняло его душу трепетом.
На исходе третьего года странствий Элир присел у родника на обочине пыльной дороги. Усталый, почти отчаявшийся, он достал из сумки зеркало — единственное, что взял из отчего дома. «Может, и в нём я один», — подумал он и взглянул на своё отражение.
Но вместо своего лица он вдруг увидел в зеркале незнакомку — девушку с глазами, полными того же невысказанного восторга, что жил в нём. Элир вздрогнул и оглянулся: за его спиной стояла та самая девушка. Она улыбнулась и сказала:
— Я тоже искала тех, кто видит звёзды днём.
Оказалось, её звали Мира, и она прошла не меньше дорог в поисках родственных душ. Они сели у родника, и каждый начал говорить — сначала робко, потом всё свободнее. Элир рассказывал о том, как чувствует музыку в шелесте листьев, а Мира — о том, как видит цвета в звуках. И с каждым словом они узнавали в другом себя — словно два осколка одного зеркала, наконец нашедшие друг друга.
— Я думала, я одна такая, — прошептала Мира.
— И я, — ответил Элир. — Но теперь я понимаю: мы никогда не были одни. Просто ждали, когда встретим своё отражение.
С тех пор они шли вместе, и на их пути встречались всё новые люди — те, кто слышал музыку ветра, видел краски тишины, чувствовал пульс земли. Каждый из них был уникален, но в каждом Элир и Мира узнавали что‑то своё, родное.
И тогда Элир понял: любовь — это не поиск идеального подобия. Это восторг узнавания себя в других, даже если они не похожи на тебя. Это зеркала, разбросанные по дорогам мира, в которых мы наконец видим то, что давно жило в нашей душе. |