В одном пышном саду, где каждый лепесток знал свое место под солнцем, жили две души: Бабочка по имени Ариана и Жук по имени Корнелий. Их судьбы, казалось, были предначертаны не законами природы, а безмолвным приговором эстетики.
Ариана была воплощением эфемерной красоты. Ее крылья переливались всеми оттенками синего и сиреневого, словно сотканные из осколков полуденного неба. Каждый ее полет был поэмой в движении, вызывая восхищенные вздохи фей и восхищенные взгляды детей. Ее жизнь состояла из нектара, солнечного света и всеобщего обожания. Когда она порхала мимо, все вокруг замирали, чтобы насладиться зрелищем.
Корнелий же был полной противоположностью. Он был прочным, как старый дуб, и темным, как влажная почва. Его панцирь был угольно-черным, а движения — неторопливыми и деловитыми. Он не летал в облаках, а трудился в земле, очищая сад от сорняков и удобряя почву. Он был полезен, но никто этого не замечал. Взрослые обходили его стороной с выражением брезгливости, а дети, если замечали, тыкали в него палкой или, что еще хуже, давили каблуком.
Однажды в саду появился Садовник. Он был известен своей любовью к совершенству и порядку.
Ариана, порхая у розы, увидела его и не испугалась. Она знала, что красота — ее щит. Садовник улыбнулся, глядя на нее, и прошептал: "Какое чудо природы! Живи и радуй глаз, маленькое сокровище".
Корнелий, тем временем, сосредоточенно работал у корней томата. Он не был красив, но его труд был незаменим. Садовник заметил его, нахмурился и брезгливо скривился. "Фу, какая гадость!" — воскликнул он и без тени сомнения занес над ним лопату.
В этот критический момент Ариана, впервые в жизни оторвавшись от любования собой, пронеслась мимо лица Садовника. Она села ему на плечо и мягко пощекотала крылышками щеку. Это отвлекло его. Лопата остановилась в дюйме от Корнелия.
— Уходи отсюда, нечисть! — крикнул Садовник Жуку, но уже без прежней смертельной решимости, отвлеченный крылатой драгоценностью на своем плече.
Корнелий уполз в спасительную тень, а Ариана вспорхнула обратно в воздух.
Позже, под покровом сумерек, когда люди ушли из сада, они встретились.
— Почему ты меня спас? — спросил Корнелий, который привык к равнодушию в лучшем случае и враждебности в худшем.
— Я увидела в твоих глазах страх, — ответила Ариана. — Тот же страх, что испытала бы я, если бы меня схватила птица.
— Но я уродлив, — прошептал Жук. — Люди меня ненавидят. Тебя же они обожают. Твоя красота защищает тебя. Моя темнота — мой приговор.
Ариана на мгновение задумалась. Впервые за свою короткую жизнь она посмотрела на мир не глазами восхищения, а глазами справедливости.
— Возможно, ты прав, Корнелий. В этом саду мораль подчиняется эстетике. Нас судят не по нашим поступкам, не по нашим сердцам и не по нашей пользе. Нас судят по тому, как мы выглядим. Ты — жертва этого суда, потому что ты невзрачен. Я — такая же жертва, потому что моя жизнь ценится только пока я красива для чужих глаз.
С тех пор в саду появились два изгоя, объединенные пониманием несправедливого мира. Они знали, что в глазах людей нет места для сочувствия без привлекательной обертки.
Мораль сказки: Внешность может купить тебе индульгенцию, но истинная ценность существа не зависит от того, считают ли его героем за убийство таракана или злодеем за смерть бабочки. Суд красоты — самый поверхностный и жестокий из всех судов.
Присоединяйтесь к обсуждению:
Почему убить таракана — это нормально, а бабочку — злодейство? |